|
|
 | |  |
|
В категории материалов: 96
Показано материалов: 17-24
 14 лет, с сентября 1931 по сентябрь 1945 г., японская Императорская армия вела бесконечные бои на огромном пространстве от промерзлых просторов Северного Китая и Алеутских островов до тропических лесов Бирмы и Новой Гвинеи. Будучи инструментом имперских амбиций, она захватила громадные территории Азии, и миллионы людей от Китая до удаленных островов юга Тихого океана стали подданными японского императора. Эта книга является первой частью, исследования Филипа Джоуэтта. Она посвящена организации, униформе и знакам различия японской армии в 1931 - 1942 гг. Текст сопровождается уникальными иллюстрациями. Подробные цветные иллюстрации, выполненные Стивеном Энрюсом, знакомят читателя с различными типами униформы. Книга адресована широкому кругу читателей, увлекающихся историей армии и военной формы. Японская Императорская армия пребывала в состоянии войны более 14 лет - с момента вторжения в Маньчжурию в сентябре 1945 г. Некоторые историки уверяют даже, что Япония в той или иной форме пребывала в состоянии войны, начиная с первой японо-китайской войны 1894 г., последовательно переходя из одного военного конфликта в другой. В этой первой за несколько столетий внешней войне Япония добилась успеха, победив Китай и взяв под контроль Формозу (Тайвань), полуостров Ляотунг и Пекадорские острова. Успех был развит несколькими годами позже, когда японская Императорская армия и флот выиграли крупную кампанию против Российской империи. Русско-японская война 1904-1905 гг. закончилась разгромом русской армии и флота на земле и на море. После этого противостоять японской экспансии на азиатском континенте стало некому, и в 1910 г. Япония аннексировала Корею. Победы над Россией заставили считаться с Японией как с новой мировой величиной - а ведь всего полвека назад это государство пребывало в глубоком средневековом застое.
|
 Отправной точкой настоящего исследования послужили отнюдь не размышления автора об исторической антропологии или истории повседневности. Более того, практически все, о чем здесь говорится, выходит за привычные для автора рамки профессиональных интересов, ранее вполне умещавшихся в области японской литературы и поэтики на самом их начальном этапе, а также мифа и ритуала того же периода. В истории же, которая будет рассказана ниже, участвуют личности, жившие гораздо позднее – в XVI в. Это не только японцы, среди них – папа Григорий XIII, японский сёгун Ода Нобунага, польский епископ Бернард Мацеевский и прочие, не вполне, казалось бы, сопрягаемые между собой исторические персонажи. Начало этой истории положил нечаянный случай – обнаружение небольшой полоски бумаги с неровными краями. Однако находка эта довольно скоро привела автора на уровень чуть ли не макроисторический, при этом потребовав обзора обширного географического пространства, и даже позволила обнаружить ценный предмет искусства, более четырех веков пролежавший в полном забвении. Однако стоит, вероятно, отказаться от профессионального филологического соблазна – лавирования «между фабулой и сюжетом». Ради связности рассказа попытаемся, хотя бы в самом начале нашего повествования, изложить события в той последовательности, в которой они развертывались «на самом деле». Итак, коротко об обстоятельствах находки. В феврале 2000 г. автор данной статьи (во избежание синтаксических осложнений именуемый в дальнейшем «я»), побывал в путешествии на островах Амакуса – это цепь мелких островов, тянущихся вдоль западного побережья Кюсю. Острова эти с XVI в. известны тем, что здесь были особенно сильны позиции христианских миссионеров, немало потрудившихся во имя распространения в Японии христианства, удержавшегося на островах несколько десятков лет с середины XVI до начала XVII в.
|
 Автор книги "Вести о Япан-острове в стародавней России и другое" - Людмила Ермакова, она известный японовед, специалист по мифологии и поэзии японской древности и раннего средневековья, доктор филологических наук, профессор Университета иностранных языков г. Кобе, Япония - на этот раз предлагает вниманию читателей книгу о том, что писали и читали о Японии в стародавней России. Помимо описаний "Япан-острова" и "многосмышленых японских людей" в книгу вошли статьи Людмилы Ермаковой о некоторых проблемах перевода японской поэзии, рассказы о японских исторических реликвиях и документах, найденных автором в Японии, а также ряд материалов по истории отечественного японоведения.
|
 Книга «Лицо: Портрет и культура Японии» написана известным современным японским ученым Ямаори Тэцуо (р. 1937). Ему принадлежат многочисленные монографии по японской культуре, этнографии, религиям. Представляемая книга посвящена японской иконографии. Внимание автора привлекают лица глиняных фигурок, обнаруженных при археологических раскопках, лица скульптур из буддийского пантеона, портреты императоров, бесстрашных воинов, утонченных красавиц, гравюры эпохи Эдо (1603—1867) и первые японские фотографии. На основе этого обширного иконографического материала различных исторических эпох автор живо и увлекательно рассказывает о разных аспектах японской культуры — о различиях между буддийским и синтоистским представлениями о мире, этногенезе японцев, о средневековом каноне портретной живописи, о ментальности средневековых воинов и эстетике городской культуры XVII—XIX вв. Как пишет сам автор, в этой книге ему хотелось «через типологию и сравнение японских „лиц" выйти на более общую тему — специфику японской культуры». Пер. с яп. языка К. Х. Маранджян. Издательство: Петербургское Востоковедение. СПб., 2011. 160 с.
|
 В отличие от нацистской Германии, в Японии этнология не являлась до Второй мировой войны и во время нее составной частью официальной идеологии. Эта идеология любила метафору единства. «Сто миллионов сердец бьются как одно» (итиоку иссин), – утверждала пропаганда. Превосходство японцев над другими народами обосновывалось прежде всего тем, что они, проживая в стране, созданной синтоистскими божествами, превосходят другие народы в верности своему императору. Поспорить с этим было трудно, ибо мировые державы (США, Франция, Германия и СССР), на которые равнялась Япония, уже прошли стадию монархического строя. Исключение составляла Великобритания, но там такого верноподданнического порыва действительно не наблюдалось. Само слово «японцы» в официальных документах употреблялось редко, вместо него были в ходу такие обозначения, как «японоподданные» (нихон синмин) или просто «подданные». По случаю грядущего вступления на престол им-ператора Тайсё (1912–1925) был выпущен предкоронационный альбом, содержание которого было одобрено на самом высоком уровне. Он открывался следующими словами: «Благоухающая по утрам горная сакура поистине прекрасна. Однако будучи пересажена в иноземные страны, она будет продол-жать расти. Высящаяся среди облаков божественная гора Фудзи высока и почитаема. Однако в иноземных странах есть горы, которые выше Фудзи. Среди обычаев и институтов есть разные – есть такие, что лучше у них, а есть такие, что лучше у нас, и если возникнет желание заимствовать их, то это возможно. В настоящее время мы заимствовали у них хо-рошее – носим европейскую одежду и управляем автомобилями. Они тоже заимствовали у нас хорошее – устраивают чайную церемонию и занимаются джиу-джитсу. Выгоды, которые приносит усиливающееся общение, находятся в соответствии с велениями времени, что приводит к выравниванию не-похожего.
|
 Японские народные сказки. Перевод с немецкого А. А. Федорова-Давыдова. Издание редакции журналов «Светлячок» и «Путеводный Огонек». 1904.
|
 Книга Александра Мещерякова "Герои, творцы и хранители японской старины" состоит из девяти очерков и представляет собой исследование развития древней японской культуры через образы мифологических героев, исторических деятелей, поэтов, писателей IV-XI вв. Развернутые литературные биографии несут в себе разнообразные сведения в области истории, литературы, религии, быта древней Японии. Написана в жанре научно-популярного эссе. Книга эта представляет собой попытку жизнеописания выдающихся личностей древней и средневековой Японии. Вероятно, каждому из исследователей, работающему в биографическом жанре, хочется помимо общественной значимости своих героев показать, что они представляли собой как люди - кого любили, кого ненавидели, что предпочитали на ужин и как из всех этих "пустяков" вырастает фигура достаточно крупная - различимая и из сегодняшнего дня. К сожалению, во многих случаях мы были лишены такой возможности - наиболее ранние источники редко касаются вопросов, связанных с личными качествами наших "героев". Поэтому некоторые очерки (о Ямато Такэру, Сётоку, Докё) нам пришлось построить не столько как повествование жизнеописательное, сколько как рассказ о времени, в которое довелось жить персонажам книги. Так же мало биографических сведений сохранилось о поэтах "Манъёсю" и об авторах буддийских легенд. Однако недостаток этих сведений до некоторой степени компенсируется возможностью прочтения собственных произведений авторов - через отображенный в их творчестве мир мы можем увидеть и их самих. И наконец, источники позволили в заключительной части книги до некоторой степени приблизиться к сбалансированному изложению, включающему в себя рассмотрение психологии личности. Воссоздание жизни людей древности и средневековья возможно, естественно, лишь на материале письменных свидетельств того времени. Поэтому проблема текста (способов его порождения, функционирования и восприятия) в его отношении к культуре оказалась в книге одной из главных. |
 Книга "Жесты и мимика в общении японцев" содержит описание около 150 важных в общении японских жестов и мимических действий, сгруппированных по тематическому принципу. Словарь включает также некоторые сведения о правилах и нормах поведения и этикета японцев. Большинство статей иллюстрируется рисунками; статьи включают описание жестов с указанием на типовую ситуацию их употребления. Предназначается для всех общающихся с японцами и интересующихся Японией, изучающих и преподающих японский язык, переводчиков, туристов и деловых людей.
|
| |
 | |  |
|
|
