Наступил январь, а это значит, что у местных производителей сакэ начинается горячая пора. Пришло время потрошить рисовые мешки и вдохнуть жизнь в заскучавшие по работе машины. В наши дни процесс брожения происходит в металлический емкостях. Раньше для этого использовали огромные бочки из криптомерии, которые сейчас редко где можно встретить. По словам человека, знающего толк в этом деле, сакэ из бочки обладает своим особым вкусом. После брожения, которое длится около 3 недель, наступает следующий этап - прессование. По трубопроводу полученная брага поступает в этот аппарат, где отделяется на чистое сакэ (сэйсю) и выжимку (сакэкасу). Выжимка используется для приготовления блюд, а также в косметологии. Говорят, что раньше все затраты на приготовление сакэ окупались благодаря продаже выжимки, а всю чистую прибыль производители получали от продажи сакэ. История производителя "Имаё Цукаса" началась в период Эдо примерно 250 лет назад. Здесь до сих пор не только сохранились, но и активно используются площади старых зданий, построенных без единого гвоздя. В старых зданиях специально оставляли "как бы" недоделанной одну маленькую часть. Считалось, что оно будет стоять очень долго. Если же здание будет полностью законченным, то ему остается только постепенно умирать.

 

По сообщению японской газеты «Санкэй симбун», недавно в английских архивах удалось разыскать сведения, подтверждающие получение весной 1945 года военной разведкой Страны восходящего солнца информации о данном на Ялтинской конференции Сталиным обещании союзникам вступить в войну против Японии через два-три месяца после разгрома гитлеровской Германии. Официальная же позиция японского правительства долгое время состояла в том, что «Советский Союз напал на Японию внезапно, а о ялтинских договоренностях в Токио узнали лишь в 1946 году». С этим не соглашалась Юрико Онодэра – супруга известного японского разведчика, в годы войны военного атташе при дипломатическом представительстве Японии в Стокгольме подполковника (по другим данным, генерал-майора) Макото Онодэра. В опубликованных в 1985 году женой разведчика мемуарах утверждалось, что, выполняя в представительстве обязанности шифровальщицы, она сама кодировала разведдонесение о содержании достигнутых в Ялте секретных соглашений о Японии, в том числе о вступлении Советского Союза в войну. Юрико Онодэра подтвердила и то, что шифровка такого содержания в середине февраля 1945 года была отправлена в центр на имя заместителя начальника Генерального штаба армии генерал-лейтенанта Хикосабуро Хата. Информатором японского военного атташе был завербованный поляк, имевший оперативный псевдоним Иванов. Для получения необходимых сведений Иванов был направлен японским военным атташе в Лондон. В публикации «Санкэй симбун» указывается, что, согласно обнаруженным документам, японская разведка получила сведения о ялтинских договоренностях от лиц, входивших в «польское правительство в изгнании». При этом есть указания на то, что при добывании сведений о конференции «большой тройки» в Ялте японская разведка сотрудничала с германской. То, что «шифровка Онодэра» действительно поступила в Токио, подтвердили офицер разведуправления Генштаба Эйдзо Хори и начальник отдела Советского Союза разведуправления Хаяси Сабуро.

31 января 1904 г. Император Николай II обратился к кавказским горцам, желающим идти на войну с Японией. В связи с обращением был выработан проект о создании Кавказкой конной бригады, состоящей из Терско-кубанского и 2-го Дагестанского конного полка. В Положении определенному 2-му Дагестанскому конному полку Военным министром отмечалось, что полк формируется исключительно для участия в войне с Японией. В полк зачислялись добровольцы, которых в те годы именовали охотниками, из числа кавказских горцев, не несущих воинской повинности и частично из действующего Дагестанского конного полка. Вызов охотников на службу для участия в военных действиях производился от имени Его Императорского Величества. Штатная численность полк определялась в 744 всадников при 6 сотнях и по 4 взвода в каждой сотне. Положение также предусматривало, что «каждый охотник, принятый на службу, должен иметь свое личное холодное оружие, обмундирование, коня и конское снаряжение. Охотники, изъявившие желание поступить в полк, должны обладать здоровым телосложением и способностью к конной службе, быть в возрасте от 21 до 40 лет и хорошего трезвого поведения». Заслуженных лиц разрешалось принимать в возрасте старше 40 лет. Прием охотников чем-либо опороченных в полк не допускался. При наборе штатного количества всадников командир полка Гусейн Хан Нахичеванский столкнулся с непростой задачей – в избытке желающих поступить в полк. Добровольцев, удовлетворяющих требованиям Положения, оказалось на 200 человек больше штатной численности полка. Сформированный в кратчайшие сроки, Дагестанский конный полк 24 мая 1904 г. шестью эшелонами выступил с железнодорожного вокзала г.Порт-Петровска на Дальний Восток. Полк прославился своими боевыми делами буквально с первых дней войны, активно участвовал в многочисленных боевых действиях...

То, что такой яркий представитель русско-европейской школы фортепьянной музыки как Лео Сирота жил и работал в Японии в период после Первой мировой войны и до и во время страшной Второй мировой войны является удивительным и почти невероятным фактом в истории искусства современной Японии. Причем, Сирота приехал в эту страну не как политический эмигрант. К приезду в Японии на постоянное жительство в 1929 году, он принимался и в СССР, неоднократно там гастролировал, а репрессии евреев в Германии еще не начались. Сирота приехал сида по собственному, добровальному выбору – ему понравилась эта страна и ее музыкальная аудиенция – пишет Такаси Ямамото в своей книге о Лео Сироте и его жизни в Японии (издательство «Маинити симбун», 2004 г.). Сирота был учеником Глазунова в Санкт-петербугской конверватории, а потом стал посетителем частных уроков Бузони в Вене. Первое знакомство Сироты с Японией состоялся в 1928 году, когда он приехал туда после гастролей во Владивостоке и Харбине.