Этот свиток без названия из коллекции Токийского национального музея посвящён искусству лечения лошадей. Размеры свитка — 29,6 на 610,2 см, время создания – эпоха Камакура, 1267 год. Репродукции с сайта. Первую часть свитка занимают условные портреты знаменитых конников, колесничих, коновалов и краткие рассказы о них. Во второй части даны изображения и описания растений, полезных для лечения лошадиных болезней. В конце свитка есть пометка, что он составлен «в годы Тяньбао», то есть в пору правления китайского государя Сюань-цзуна (VIII в.), возможно, к этому времени относится китайский образец, использованный для нашего свитка. Неясно, содержались ли в образце только картинки с лекарственными растениями – или также и портреты; в любом случае к первой части добавлены некоторые изображения, которых в китайском прототипе быть не могло.
Лица, представленные здесь, — не просто знаменитые старинные конники, но ещё и заступники. Такое почитание старинных наставников как богов свойственно почти всем ремёслам и искусствам Китая и Японии. Кроме того, конники почитались как земные воплощения будд и бодхисаттв, к кому можно обратиться с молитвой. Для большинства указаны дата смерти (необходимая для обрядов поминовения), место рождения, краткая молитва или мантра, а для некоторых также имена их коней и спутников.
Всего коновалов десять:
1) Хакураку 伯楽, он же китайский Бо Лэ, покровитель всех конников и коновалов (его собственное изображение не сохранилось — только «портреты» его коней). День кончины — 丙午, Хиноэ-ума, день Огня и Лошади. Молитвы: 南無薬師瑠璃光如来 Наму Якуси Рурико: нёрай, обращена к будде Якуси, Наставнику-Врачевателю. 南無観世音菩薩 Наму Кандзэон нёрай, обращена к бодхисаттве Внимающему Звукам, он же Каннон (здесь — в своём мужском воплощении). Имена коней: Кирин 騏驎 (в честь цилиня, китайского чудесного зверя) и Мицусио 満塩 («Прилив»)
Бо Лэ жил в Китае в глубокой древности, служил царским конюшим (в этом качестве он упоминается в «Дао Дэ цзин») и славился как лучший знаток лошадей. Чжуан-цзы рассказывает, как он ухаживал за лошадьми и обучал их — хотя многие лошади его забот и не пережили (ибо всё искусственное всегда уступает естественному). Но зато он был великим теоретиком конного дела. В «Вёснах и осенях Люй Бу-вэя», увлекательном энциклопедическом сочинении обо всём на свете, он тоже не раз поминается: «Приобрести десять добрых скакунов — это все же не то что приобрести одного Бо Лэ», «Бо Лэ научился распознавать коней и, кроме коней, ничего вокруг себя не замечал, так как был привержен к одним лишь коням» (пер. Г.А.Ткаченко).
2) Ио:-хо:яку 医王法薬, он же индийский Бхайшаджья-раджа, Царь Врачевания, Целитель Закона. День кончины — 丁巳, Хиното-ми, день Огня и Змеи. Молитва: 奄阿弥里帝娑婆訶 Ан-Амиритэй-совака, обращена к Амрите, божеству, оно же небесное снадобье бессмертия. Имя помощника — Андзэн-хо:си 安染法師, наставник Закона, Напитанный Покоем. Имя коня — Кукэму.
Бодхисаттва Царь Врачевания упоминается в «Лотосовой сутре» и других буддийских книгах. Долгим и трудным подвижничеством он добился способности исцелять любые недуги. Ему молятся и о больных людях, и о больных животных. Лекарь изображён в одеянии буддийского монаха, в руках у него чётки и «жезл об одном острие» 独鈷, токко. Рядом ученик с лекарственными растениями в руке, над головами монахов – изображение будды-целителя Якуси.
3) Райко: 頼公, он же китайский Лай-гун. День кончины — 庚寅, Каноэ-тора, день Металла и Тигра. Молитва: 奄縛日羅達麼吉利句娑婆訶 Ан Бадзирадарума кирику совака, обращена к бодхисаттве Ваджрадхарме.
Изображён в китайском придворном одеянии, восседает на шкуре тигра. Об этом лекаре мы ничего не знаем, кроме того, что ему приписывался медицинский и астрологический трактат «Свитки Лай-гуна о небесных светилах» (頼公天星篇)
4) То:гун 東群, он же китайский Дун-гун или Дун-ван-гун. День кончины — не указан. Молитва: 奄阿留利迦娑婆訶, Ан Аррика совака, значение неясно. Имя мрачного коня — Курокай (дано по масти, светлой с переходом в тёмную, как по-русски называется такая масть, мы не знаем).
У Владычицы Запада Си-ван-му, той самой, в садах которой растут персики бессмертия, есть муж — Владыка Востока, Дун-ван-гун. Иногда его отождествляют с одним из древних царей, Му-ваном, который лично отправился на колеснице в царство Си-ван-му (о чём говорится в «Жизнеописании Сына неба Му»). Путь был долгий, и неудивительно, что по дороге приходилось заботиться о лошадях. А как один из подателей долголетия, Дун-гун тоже хорошо подходит к образу лекаря. На картинке он изображён в старинном царском уборе. (В Китае ходили и другие представления о его внешности: ростом вдвое выше любого человека, с птичьим клювом, с тигриным хвостом; но обычно Дун-гун всё же изображался в виде благообразного мудреца). Кстати, он величается и «князем Дерева», Ма-гуном, что тоже имеет прямое отношение к наступающему году.
5) Тэн 天, он же, вероятно, Тянь Цзи. День кончины — 庚寅, Каноэ-тора, день Металла и Тигра. Молитва: та же, что у Райко:. Имя коня — Куроурира (дано по масти, её русского названия мы опять-таки не знаем).
Изображён в одеянии китайского придворного, восседает на звериной шкуре. Тянь Цзи известен из рассказов о самом знаменитом китайской стратеге, Сунь Бине, он же Сунь-цзы.
Когда Сунь Биня оклеветали, изувечили и заточили, именно Тянь Цзи (выполнявший тогда обязанности посла) вызволил его из темницы и тайно вывез за рубеж. И не пожалел об этом: впоследствии Тянь Цзи назначили полководцем, и советы Сунь Биня ему очень пригодились.
Но в нашем свитке он появляется в связи с другой историей. Тянь Цзи был страстным лошадником, обожал скачки, на состязаниях выставлял своих лошадей против царских — и неизменно проигрывал: у царя кони были лучше. Обратился, наконец, за советом к Сунь-цзы. Сунь Бинь рассудил, что и у воеводы, и у царя есть лошади хорошие, средние и слабые. Когда назначили ближайшие скачки, в три заезда, Сунь Бинь присоветовал своему другу: «Выставь на первый заезд свою плохую лошадь против хорошей царской. На второй — хорошую против средней, а на третий — среднюю против слабой». Тянь Цзи послушался, первую скачку проиграл, две другие — выиграл и в итоге оказался победителем. Царь удивился, расследовал этот случай и приблизил к себе мудрого Сунь-цзы. Мораль: если у вас есть лошади, прислушивайтесь к советам знатоков!
6) Оонамути 大汝 День не указан. Молитвы нет
Бог Оонамути, Властитель Великого Имени (или Великой Славы), чтимый в нескольких святилищах Японии, часто отождествляется с Оокунинуси, Великим Властителем Страны. Ему молятся как богу-целителю, ведь это он в своё время исцелил зайца). Это один из «родных богов», всегда живых, поэтому особого дня поминовения для него нет. И молитвы, которую можно было бы записать иероглифами, тоже нет. В отличие от индийских и китайских божеств, японских ками в XIII в. изображали ещё очень редко и осторожно. Здесь Оонамути предстаёт в теле одержимой жрицы мико. Она одета в белое, волосы растрёпаны, в руках барабанчик, видимо, она пляшет священный танец на соломенной циновке.
Жрицу сопровождает девочка-служительница. Её имя — Котори 小鳥, Птичка.
7) О:рё: 王良, он же Ван-лян, знаменитый китайский возница. День кончины — 癸丑, Мидзуното-уси, день Воды и Быка. Молитва: 南无虚空蔵菩薩 Наму Коку:дзо:-босацу, обращена к бодхисаттве Чреву Пустого Неба, Коку:дзо:. Имя коня не указано.
Ван Лян — образцовый колесничий китайской древности. В «Вёснах и осенях Люй Бу-вэя» он приводится в пример: «Колесничий Ван Лян неподражаемо правил лошадьми оттого, что понимал каждое их движение и контролировал его поводьями, так что ни один из четверки коней не смел лениться. Когда обладающий путем властитель правит именно так же тьмой подданных — у него свои поводья». А в книге «Хань Фэй-цзы» рассказывается такая история: Ван Лян учил своего государя, Чжао Сян Чжу, искусству управления колесницей; тот вроде бы всю науку освоил, вызвал наставника на соревнование — и проиграл, хотя за время бегов трижды менял лошадей, а Ван Лян ехал на одной и той же упряжке. «Что-то ты от меня скрыл!» — сказал царь. Колесничий объяснил: «Во время езды колесничий должен думать о лошади. А ты думал обо мне: когда отставал — хотел меня догнать, когда обгонял — боялся, чтобы я тебя не настиг. Думал бы ты о своих конях, а не о сопернике — пришёл бы первым».
Сожалея о том, что ныне всё пришло в упадок, китайцы охотно говорили, что среди знатоков лошадей больше нет Бо Лэ, а среди колесничих — Ван Ляна.
8) Хангай 幡葢, китайский Фань Кай. День кончины — 辛丑, Каното-уси, день Металла и Быка. Молитвы:. 南无虚空蔵菩薩 Наму Коку:дзо:-босацу, обращена к бодхисаттве Чреву Пустого Неба, Коку:дзо:. 南无普賢菩薩 Наму Фугэн-босацу, обращена к бодхисаттве Всеобъемлющей Мудрости, Фугэну. О нём мы, к сожалению, ничего интересного не нашли. Если кто-нибудь подскажет, чем он славен — будем благодарны.
9) Синно: 神農, он же китайский Шэнь-нун, Бог-Земледелец. День кончины — 丁卯, Хиното-у, день Огня и Зайца. Молитва: 奄訶盧々々旃陀利摩登耆娑婆訶 Ан Карокаро сэндари-матоги совака, значение неясно. Имя коня не указано.
Этот древнейший китайский божественный государь, основоположник земледелия и врачевания, изобретатель плуга и знаток целебных растений (чай, кстати, тоже он открыл) — совсем сказочный. Зачат он был непорочно — когда его мать посмотрела на дракона; родился при множестве чудесных знамений, под дождём из проса, и тут же принялся пахать и сеять. Часто его изображали не просто в виде царя, как на нашей картинке, а в виде змия с человеческим лицом или ещё чудовищнее, и зелёным как трава. Великий целитель, Шэнь-нун ходил с волшебной красной плёткой по полям, стегал травы и деревья — и немедленно постигал их полезные и вредные свойства. А ещё у него был диковинный Зверь-Лекарь — если кто-то заболевал, Шэнь-нун гладил зверя по спинке, тот убегал и возвращался с подходящей травкой. Все свои снадобья Шэнь-нун пробовал на себе и в конце концов умер, нечаянно проглотив волшебную тысяченожку. Он открыл первый рынок, составил сельскохозяйственный календарь и — что для нас особенно важно — ему приписывался медицинский «Трактат Шэнь-нуна о травах и кореньях» (神農本草経). На нашем рисунке за спиною у него видна таблица с изображением целебных трав — такие и в этом свитке будут.
10) Этиго-но Тансукэ 越後丹介. День кончины — 庚午, Каноэ-ума, день Металла и Лошади. Молитва: та же, что у Синно:.
Кто этот японский лошадник, неизвестно. Одет он как камакурский знатный воин, сидит на обшитом татами. Растений описано семнадцать. Все они изображены очень узнаваемо и тщательно, чтобы свитком можно было пользоваться как учебником. Мы сами в ботанике не сильны, нашли не все эти растения; если кто-нибудь из читателей сумеет опознать другие и напишет нам — будем очень благодарны!
1) Якусисо: 薬師草, трава будды-целителя Якуси, она же японский цикорий, Youngia denticulata
2) Хо:якусо: 法薬草, растение «снадобье Закона» 杇 — возможно, мушмула японская
3) О:бакосо: 車前草, «подколёсная трава», она же подорожник, Plantago asiatica
4) Мокусо:дэн 木草伝, он же фукурё: 茯苓, сарсапариловый корень, Smilax glabra
5) Атохадзаки 阿度者崎, он же сливовый нарост, умэдзаки 梅嵜
6) Кусано-о: 草王, «царь трав», он же волчий росток, он же репешок, Herba Agrimoniae
7) Кину-куса 衣草 «трава-платье», разновидность лаванды
8) Хотокэ-но маэ 仏前, трава «поминальная доска», бадьян анисовый, Illicium anisatum
9) Сикидзики 色々, трава «разноцветная»
10) Тё:со:гуса 長小草, «банановый лист»
11) Тануки-но сири-но кои 狸尻巾, растение «барсучья задница»
12) Бато:со: 馬頭草, растение «лошадиная голова»
13) Кандзо:дэн甘草伝, «сладкая трава», она же китайская полынь
14) Акомэгуса 阿古免草, водное растение рдест отличный, Potamogeton distinctus
15) Дэнтисо: 伝地草, оно же инутадэ 犬蓼, собачий гречишник, Polygonum longisetum
16) Тэнсо-со: 天衣草, трава «небесное одеяние»
17) Хотокэнодза 仏座草, трава «сиденье будды», юстиция, Justicia procumbens
В конце сказано ещё: способы лечения, приведённые в этом свитке, нельзя передавать просто так. Если человек, кому вручён этот свиток, переживёт своего наследника — в мире, где неизвестно, старший или младший уйдёт первым, — то пусть этот свиток возвратится ко мне. Если я сам, Сай-Амидабуцу, умру, не оставив преемника, то пусть эти листы будут сожжены и переел от них развеян. Дальше указано, что свиток вручён Ситиро: Хё:энодзё: Тадаясу (имя воинское, возможно, это был лекарь-коновал) в 26-й день 1-го месяца 4-го года Бунъэй (1267 г.). В средневековой Японии похожие «тайные» традиции существовали и в поэтическом искусстве, и в каллиграфии, и в военном деле. Судя по этому свитку, уход за лошадьми тоже мыслился как искусство, требующее особого обучения. Наш свиток рассчитан на устные пояснения наставника: например, какое растение как применяется.
