Два призрака преследуют «северные территории». Один из них – это теория российско-японского альянса для защиты от китайской угрозы.

Рост Китая является очевидным фактом. Прогнозируется, что Китай, обогнавший Японию по показателю ВВП, обставит и США примерно к 2060 году. Проблема в том, что страна тратит огромные средства, появившиеся в результате экономического роста, на наращивание военной мощи. Поэтому военная угроза, нависшая над островами Сэнкаку, как никогда, актуальна, и Япония должна серьезно подойти к решению этой проблемы.

Но с другой стороны нельзя слишком торопиться. Япония должна правильно оценить экономическое и военное расширение Китая, не допустить ошибок в выборе методов решения. Нельзя недооценивать и переоценивать оппонента.

Например, если оценить его слишком высоко, то получится, что стратегия, подразумевающая объединение с Россией в противовес Китаю, в краткосрочном периоде является оптимальной. Но все разговоры о том, чтобы пойти дальше и ради такого союза смягчить требования по возвращению «северных территорий», являются большим заблуждением.

Во-первых, подобная стратегия просто ошибочна в отношениях с Россией и Китаем. Потому что Россия ведет «двойную стратегию» по отношению к Китаю. Конечно, на самом деле она смотрит с опаской на разрастающийся Китай, но именно поэтому самым пристальнейшим образом следит за настроениями Пекина.

По причине ведения двойной политики Россия, наверное, как и США, и Япония, будет до определенного момента с энтузиазмом строить дружеские отношения, но всему есть предел. Ведь если Китай разозлить по-настоящему, самый серьезный ущерб понесет именно Россия, а не США и Япония.

Дальневосточные территории России даже без участия военной силы подвергаются тотальному экономическому давлению со стороны расширяющегося соседа с подавляющим количеством населения, что фактически может окончиться установлением колониального влияния Китая. Нет никакой уверенности в том, что Пекин с новым пылом не потребует вернуть территории, присвоенные царской Россией. Эти территории могут насчитывать по меньшей мере 1,5 млн. кв. км., о чем и беспокоится российская сторона. В таком случае, это вряд ли идет в какое-либо сравнение с четырьмя островами, площадью в 5000 квадратов.

Во-вторых, если Россия и Япония объединятся против Китая, то это будет ошибочным сигналом всему миру. С точки зрения дипломатии у народа сложится впечатление, что знамя с требованием территорий было слишком легко опущено. Кроме того, Китаю естественно не понравится увязывание вопроса северных территорий со стратегией против Китая. Более того, возможно, что Китай интерпретирует такие уступки как несерьезный настрой Японии, и что таким же образом можно поступить и с вопросом об островах Сэнкаку.

В-третьих, давайте предположим, что после многочисленных уступок Япония приняла стратегию построения сотрудничества в противовес Китаю. Даже в таком случае остается вопрос: а есть ли в современной Японии такой политик, который был бы способен на развитие осторожной, макиавеллистской стратегии?

Что предыдущий премьер, что нынешний посылали в Россию в качестве особого посла человека, который, даже побывав в премьерском кресле, открыто высказывает предложения, типа «возврата трех островов», без всякого предварительного обсуждения с российскими ответственными лицами. До тех пор, пока такая ситуация будет продолжаться, никто не сможет сказать окончательное «да» по этому вопросу, как это ни печально.

Второй призрак носит имя «прагматизм». Если бы в отношениях между Россией и Японией не было этой «прагматической» позиции по вопросу северных территорий, ставшего центральным, решение проблемы не продвинулось бы ни на шаг вперед. Людей, высказывающихся подобным образом, становится все больше и больше. Однако, скорее всего их точки зрения достойны звания «прагматических».

Проблема северных территорий изначально возникла после того, как по приказу Сталина был нарушен договор о нейтралитете между СССР и Японией, и армия СССР захватила четыре острова. Отправка пленных японцев в сибирские лагеря и другие действия Сталина противоречат международному праву. Получается, что захват островов был таким же нарушением закона, как и отправка пленных в Сибирь, по поводу чего Россия могла бы принести свои извинения и вернуть территории.

Несмотря на это, Россия говорит о том, что итоги Второй мировой войны неизменны (министр иностранных дел Лавров), и продолжает упорно отрицать естественные требования японской стороны. Уступив необоснованной позиции России, мы признаем нынешнее положение. Мы опустим знамя с требованием вернуть четыре острова. Такой «прагматический» подход распространяется многими людьми.

Но можно ли в итоге саму эту позицию принимать за «прагматическую»? Я считаю, что это больше походит на попытку оправдать свои приспособленческие утверждения, далекие от международной законодательной базы. Это не что иное, как простое следование сложившейся ситуации, спрятанное под именем «прагматизма».

Это утверждения людей, которые попали под давление позиции России, которая делает упор на правде, больше основанной на «силе», чем на «праве». Кроме того, позиция Японии по постепенному решению международного конфликта игнорируется, и это выливается в пренебрежительное отношение мира к Японии.

После слов президента Путина о ничьей «хикавакэ», после переговоров 21 февраля с бывшим премьер-министром Мори действия призраков должны стать более активными.

© Хироси Кимура, заслуженный профессор Университета Хоккайдо