Японская эстетика. Часть 2

В японской гравюре укиё-э существует много жанров, один из них называется бидзин-га. Это общее название для картин, изображающих женскую красоту в традиционном искусстве. Бидзин-га - изображения японских красавиц, одетых как правило в кимоно. Японских девушек на картинах бидзин-га называли ики. В других языках нет полностью совпадающего с ним по смыслу слова. С натяжкой можно сказать, что ики указывает на утонченность, изысканность, элегантность, изящность. Это касалось не только темперамента, но и манер, и внешнего вида. Ики неотделимо от японской культуры периода Эдо. В период Эдо местом, где ики достигло своего наибольшего расцвета, были районы Ёсивара, где жили проститутки высшего разряда ойран и таю, а так же кварталы карю-кай, где жили и работали гейши. Карю-кай дословно переводится как "мир ив и цветов", здесь гейши общались с посетителями в соответствии с определенными правилами и нормами этикета. Эти японские женщины были очень хорошо образованы. Чтобы считаться ики, надо было разбираться в искусстве, например, петь песни коута, играть на сямисэне, танцевать. Это было важнее положения в обществе, материального положения и привлекательной внешности. Читать дальше

Сосуществование богов на японской земле отнюдь не всегда было мирным. Как и в других странах, здесь известны попытки власть имущих использовать религиозные чувства в собственных целях. С начала XVII века военные правители страны — сегуны династии Токугава стали усиленно насаждать конфуцианство с его идеей покорности вышестоящим.Именно с той поры влияние буддизма в Японии пошло на убыль.В 1868 году, как только правление сегунов Токугава было свергнуто, сторонники восстановления власти микадо тут же объявили синто государственной религией и узаконили миф о божественном происхождении императора как прямого потомка богини Аматерасу. Итак, в японской душе оставили свой след три религии. Синто наделил японцев чуткостью к природной красоте, чистоплотностью и отголосками легенд о своем божественном происхождении. Буддизм окрасил своей философией японское искусство, укрепил в народе врожденную стойкость к превратностям судьбы. Наконец, конфуцианство принесло с собой идею о том, что основа морали — это верность, понимаемая как долг признательности старшим и вышестоящим. Когда буддисты из Бирмы, мусульмане из Пакистана или католики с Филиппин попадают в Токио, они прежде всего поражаются религиозному безразличию японцев. Здесь не услышишь, чтобы на Будду или других богов ссылались в своих речах государственные деятели. Если писатели или художники порой берутся за религиозные темы, то отнюдь не по наитию веры. Читать дальше

Книга Сига Сигэтака (1863-1927) "Японский ландшафт" ("Нихон фукэй рон") вышла в свет 27 октября 1894 г. и сразу стала бестселлером. Причина популярности сочинения состояла не в научности, а в публицистическом задоре - он был первым, кто во всеуслышание заявил: природа Японии не просто хороша, она прекраснее, чем природа любой другой страны мира. Если говорить об общих чертах природы, которые придают Японии красоту и уникальность, то это: 1. многообразие климата и множество морских течений; 2. высокая влажность; 3. обилие вулканов; 4. бурные и порожистые реки. В традиционной культуре Японии море представлялось стихией, обладавшей в значительной степени отрицательными коннотациями. Море - это тайфуны и бури, море - это путь заграницу, от которой японцы ждали не столько приобретений, сколько неприятностей. Отражением такой ситуации послужило добровольное закрытие страны для внешних контактов в начале XVII в. Официальная идеология позиционировала Японию прежде всего как страну земледельческую. Однако в период Мэйдзи ситуация меняется - Япония вовлекается в международное разделение труда, обзаводится флотом - военным и торговым. Меняется и оценка морской среды в общественном мнении. Читать дальше

Я часто думаю о том, что своей любовью к природе японцы обязаны прежде всего горе Фудзи, горделиво возносящей белоснежный купол над главным островом архипелага. Когда бы ни проходил я мимо подножия горы, всякий раз останавливался, если, разумеется, погода тому благоприятствовала, чтобы вдоволь полюбоваться несравненной красотой вершины, что, по словам токугавского поэта Исикавы Дзёдзана (1583—1672), «перевернутым веером белым вздымается ввысь к небесам». Чувство, которое пробуждает в нас Фудзи, не похоже на эстетическое наслаждение от созерцания художественного совершенства. От нее веет духовной чистотой, она влечет к возвышенным помыслам. Ямабэ Акахито, один из авторов антологии VIII века «Манъёсю» («Собрание мириад листьев»), воспел Фудзи в бессмертных стихах... Читать дальше