О первом попавшем в Россию японце, носившем христианское имя Ни­колай, не существует никаких сведений на японском языке, а заслуживаю­щих доверия исторических материалов о нем на русском языке ничтожно мало. Наиболее подробные данные о Николае содержатся в «Жизнеописаниях великомучеников японских», изданных падре Н. Триго в Мюнхене в 1623 г., спустя 12 лет после трагической гибели Николая. С тех пор и поныне имя этого японского христианина нередко можно встретить в католической ли­тературе.

Для различных католических повествований о великомучениках характерно, что в части, посвященной описанию событий, происшедших в России с японцем Николаем и монахом-августинцем Николаем Мело, кото­рого он сопровождал, они основываются, главным образом, на информа­ции, предоставленной монахом-кармелитом Иоганном Тадеушем, познако­мившимся с Мело в России. Неизвестно, когда родился японец Николай, каково было его подлинное имя, какого он был происхождения. Из католических источников следует только, что в детстве он вместе с родителями переправился из Японии на

Филиппины, в Манилу, был там крещен, а в 1594 г. принял постриг, всту­пив в орден августинцев.

В истории Японии столетие, предшествовавшее принятию политики самоизоляции, выделяется активным проникновением японцев в различные районы Юго-Восточной Азии. Первоначально часть японцев занималась пи­ратством, и их боялись, но вскоре пиратов сменили мирные переселенцы из разных уголков Японии. На Тайване, Филиппинах, в Индокитае, Таиланде, Индонезии возникли японские поселения. Некоторые японские историки предполагают, что к концу XVI в. численность японцев, осевших на жи­тельство в Юго-Восточной Азии, составляла от 7 до 10 тысяч человек.

По этой теме мною были написаны две статьи на японском и английском языках в 1980 и 1981 гг. соответственно. Данная статья основана на новом понимании вопроса, сложившемся в результате последующих исследований. Неизвестно, когда родился японец Николай, каково было его подлинное имя, какого он был происхождения. Из католических источников следует только, что в детстве он вместе с родителями переправился из Японии на Филиппины, в Манилу, был там крещен, а в 1594 г. принял постриг, всту­пив в орден августинцев.

В истории Японии столетие, предшествовавшее принятию политики самоизоляции, выделяется активным проникновением японцев в различные районы Юго-Восточной Азии. Первоначально часть японцев занималась пи­ратством, и их боялись, но вскоре пиратов сменили мирные переселенцы из разных уголков Японии. На Тайване, Филиппинах, в Индокитае, Таиланде, Индонезии возникли японские поселения. Некоторые японские историки предполагают, что к концу XVI в. численность японцев, осевших на жи­тельство в Юго-Восточной Азии, составляла от 7 до 10 тысяч человек.

Японская колония в пригороде Манилы Дилао считалась одной из самых больших. В 1593 году там жило 300 человек, через два года - 1000 человек, а к 1622 году ее население достигло 3000 жителей. Духовником, а вместе с тем и крестным отцом японца Николая был португалец Николай Мело (Nicolas Melo). Он родился в 1550 году, по-видимому, в Бельмонте и в молодости отправился на новый континент, в Америку. Мело, приняв­ший постриг в августинском монастыре в Мексике в 1578 году, пересек в 1582 году Тихий океан и начал миссионерскую деятельность на Филиппинах. Вскоре в его обязанности вошло руководство послушниками в монастыре в Маниле. Здесь и произошла его встреча с молодым японцем. В 1596 году местная конгрегация ордена августинцев избрала Николая Мело своим предста­вителем на открывавшийся в Риме капитул ордена. Тогда же было принято решение о том, что японец Николай будет сопровождать Мело в поездке.