Однажды, проснувшись влюблённым в девушку с обложки журнала, я начал изучать японский язык и неожиданно для себя написал на японском книжку лирических стихов. Итак, книжка написана, но что же с ней делать? Немного поразмыслив, я обратился в "Отдел по культурным связям с Японией" израильского МИДа. Светлоглазый и белозубый Шай Кельберт, израильский мидовец, "ответственный по связям", брезгливо повертев мою книжку в руках, сказал мне с участливой улыбкой:- Надеюсь, вы согласитесь, что ваши стихи не относятся к израильской культуре.- А к какой же культуре они относятся? - не понял я.- Ну, к русской, наверное, ведь вы же приехали из России... Или к японской, ведь они написаны на японском... Мне было как-то неловко спрашивать его, знает ли он японский и читал ли мои стихи.- Нихонго га декимаска? - Вы знаете японский? - спросил я его по-японски.- Бэ-тцура месуемет, - ответил он на иврите (то есть, "в определённой степени"). Это попросту означало, что японского он не знает и стихов моих не читал...Ну, а японский атташе по культурным связям, улыбчивая Юми-сан проникновенно заверила меня, что мои стихи её потрясли и она читает их каждый вечер перед сном ("неру мае ни"). Читать дальше