Шелестами и шорохами, расплескиваясь и брызгая золотым и алым, в прозрачном до синевы звонком воздухе течет и переливается яркой волной по островам Японии осень. Спала летняя жара, и температура стала комфортной для жизни. Начинается новый сезон в году и в жизни человека. Здесь часто можно услышать: "Осень искусства", "Осень спорта", "Осень учебы" - японцы любят эту пору и именуют каждый по-своему. В это время можно от души повеселиться на фестивалях "мацури", подняться на Фудзи, насладиться вкусной едой, потому что кроме всего прочего осень - это время сбора урожая. Сладкий картофель и ароматные каштаны, сочный виноград, краснобокие яблоки, груши и множество видов "сезонной" осенней рыбы: иваси, лосось, скумбрия и, особенно, сайра. Осень - это койо. В самом этом японском слове - "койо" - слились красный, апельсиново-оранжевый и лимонно-желтый, медовый и солоноватый, теплый и прохладный.

Койо по-японски - сезон красных листьев. Или еще говорят "момидзи-гари" - охота за багряными листьями. Можно быть далеким от искусства, но даже сам по себе вид восхищенных японцев всех возрастов, которые, покорные зову прекрасного, бросили ежедневную суету и все как один занялись созерцанием - захватывающее впечатление. Койо осенью - это как любование сакурой весной: удивительное и совершенно необходимое мероприятие в жизни жителя страны Нихон.

Осень - это блюз. В городском парке где-нибудь в Токио или в Осаке, где-угодно в любом другом большом или маленьком городе бросаются под ноги и уносятся по асфальту с ветром золотые листья гинко - такие странные листья, похожие формой на пару штанов. Гинко - это как тополь в России: растет везде вдоль тропинок, дорог, аллей и шоссе. Шелестят японские вязы. Шлепают по ветру большие оранжевые и желтые листья кленов: их в Японии несколько сотен видов. Благодаря удачному климату и трогательной заботе со стороны жителей, растительный мир Японии чрезвычайно богат и разнообразен. Любопытному исследователю справочники и энциклопедии обещают более семнадцати тысяч видов разных растений в лесах, дендрариумах, ботанических садах и парках.

В первый раз со мной это случилось в Сёсэнкё. В центре Токио, на Синдзюку, мы сели в электричку и меньше чем через полтора часа были на станции Кофу. Был ясный осенний день. Мы шли по узкой дорожке, а по берегам ее лилась осень. Угольно-черные стволы и похожие на плотный разноцветный воздух пушистые красные и оранжевые облака листьев. Все выглядело так, будто кто-то вообразил себе идеальную осень и нарисовал ее. Я попала внутрь этой картины. Вдоль дорог текла речка, вода в ней мерцала и светилась золотыми бликами, как будто там играла стайка золотых мальков. Навстречу нам ехала настоящая деревянная повозка, которую везла лошадь - белая, с черными глазами и большими ресницами, украшенная лентами и колокольчиками. Впереди виднелся деревянный указатель - Скала "черепаха". Камни разной формы, одиночные и кучами, стоящие неподвижно в холодной воде или устало лежащие на берегу. Дощатые и веревочные японские мостики. Впереди были ритуальные ворота "тории" и храмы с сотнями маленьких каменных божеств.

К водопаду мы добрались уже затемно. Говорят, если прийти сюда днем в определенное время, то можно увидеть, как воды Сэнгатаки становятся золотыми, но ночью тоже было очень красиво. Я поднималась по каменным ступеням, украшенным маленькими фонарями все выше и выше, ближе и ближе к прохладной, шумной и мощной стихии, которая изливалась между скалистых влажных камней. Ночь проглотила темнотой все лишнее, и был только он - огромный, тридцатиметровый, пенистый и сильный, светящийся в ночной подсветке водопад.

В следующий раз со мной это случилось на Оояма. В яркой зеленой кабинке канатной дороги, прижавшись лицом к стеклу, я смотрела, как убегают вниз горы и деревья. Мы поднялись по каменным ступеням вдоль магазинчиков и маленьких кафе. Тут и там вкусно пахли соблазнительные данго - круглые белые и разноцветные вкусные шарики, нанизанные по три на палочку. Золотистые жареные рыбки. Огурцы в карамели. Мастерские деревянных игрушек, где можно было наблюдать за работой мастера. Там же продавали жаренных в соевом соусе кузнечиков инаго: на вкус как маленькие креветки.

Я поднялась к храму, купила за пару монет чашку горячего ароматного супа мисо с овощами и рыбой. В тот прохладный день особенно вкусно было выпить теплого супа и погреть руки о красную деревянную мисочку. Восхождение на Оояма - 1252 метра. Подъем был медленным, потому что рассмотреть хотелось совершенно все. Под ногами - большие камни, вокруг - огромные извивающиеся корни деревьев, с веток свисают толстые лианы. Возвращались почти наощупь и с фонарем - стемнело. Пошел дождь. Красный храм был красиво освещен. Отскакивающие от камней капли дождя мерцали золотом и серебром. У храма развели огромный костер, там уже грелась компания студентов. Мы спускались по тем же каменным ступеням, по обеим сторонам которых зажгли каменные фонари, сквозь вырезанные полумесяцы в них светились теплые огни.

Мы снова почти в Токио. Двери электрички закрываются, и ветер неразборчиво поет за окном. Звук отчего-то похож на хор в костеле. Я думаю о других местах, куда обязательно надо попасть, пока не закончилась осень. Погулять по маленьким садикам в древнем Киото, поглазеть на диких обезьян в Каруйзава, а если сказочно повезет - уехать на Хоккайдо, где парк Дайсэцудзан и большой вулкан Асахидакэ, спящий, но живой и пыхающий из-под земли струйками пахучего дыма.