Арсений Несмелов (1889-1945) провел свою молодость в окопах Первой Мировой войны, затем - в Белой Гвардии в войсках адмирала Александра Колчака, затем - Дальневосточной республики. Участвовал в знаменитом Ледяном походе. После прихода к власти в Приморье красной чумы он через глухую тайгу ушел в Харбин, центр русской эмиграции в Маньчжурии. В Харбине в это время росли шикарные отели, в одном из которых пели Шаляпин, и Вертинский, открывались храмы, библиотеки, рестораны, кабаре и даже оперетта, где танцевала Ларисса Андерсен, выходили десятки русских газет. В эмиграции поэтический талант Арсения Несмелова вспыхнул с особенной силой. Его произведения печатали не только в русских изданиях в Маньчжурии, но и в Европе. Одно стихотворение Арсения Несмелова - "БАЛЛАДА О ДАУРСКОМ БАРОНЕ" уже публиковалось на страницах этого дневника, смотри пост Барон фон Унгерн или Белый бог войны. Стихотворение "Интервенты" - воспоминание поэта о Владивостоке.
***
Серб, боснийский солдат, и английский матрос Поджидали у моста быстроглазую швейку. Каждый думал: моя! Каждый нежность ей нёс И за девичий взор, и за нежную шейку...
И врагами присели они на скамейку, Серб, боснийский солдат, и английский матрос.
Серб любил свой Дунай. Англичанин давно Ничего не любил, кроме трубки и виски... А девчонка не шла. Становилось темно. Опустили к воде тучи саван свой низкий.
И содат посмотрел на матроса, как близкий, Словно другом тот был или знались давно.
Закурили, сказав на своём языке Каждый что-то о том, что Россия - болото. Загоралась на лицах у них позолота От затяжек... А там, далеко, на реке,
Русский парень запел заунывное что-то... Каждый хмуро ворчал на своём языке.
А потом в кабачке, где гудел контрабас, Недовольно ворча на визгливые скрипки, Пили огненный спирт и запененный квас И друг другу сквозь дым посылали улыбки.
Через залитый стол, неопрятный и зыбкий, У окна, в кабачке, где гудел контрабас.
Каждый хочет любить, и солдат, и моряк, Каждый хочет иметь и невесту и друга, Только дни тяжелы, только дни наши - вьюга, Только вьюга они, заклубившая мрак.
Так кричали они, понимая друг друга, Чёрный сербский солдат и английский моряк.