Japanese Dolls - Космография 1670

Пребывание японца Николая на Соловках могло сыграть определенную роль в возникновении легенды о Беловодье, распространившейся впоследствии среди старообрядцев. Но Николай покинул Японию вместе с родителями младенцем и вырос на Филиппинах, у него не было достаточно знаний о Японии. Вероятна возможность того, что на зарождение предания о Беловодье оказали описания Японии, содержавшиеся в работе по географии "Космография 1670. Книга, глаголемая Козмография, сиречь описание сего света земель и государств великих", переписанной в Холмогорском монастыре на севере России. Это был перевод с латинского подлинника. Там говорилось, что в Японии добывается много золота и серебра, выращивается сорочинское пшено, то есть рис, бывают землетрясения. Даже если "Космография 1670" и не являлась единственным источником сказания о Беловодье, она, очевидно, была одним из них. Вот что пишет Л.М.Ермакова в статье "О жребии Симовом" о "Космография 1670".

Приведенный здесь текст представляет собой одно из первых описаний Японии в русской культуре. Это фрагмент из рукописного текста, именуемого "Космография 1670", старославянский текст которого был воспроизведен Обществом любителей древней письменности в 80-х годах прошлого века в Санкт-Петербурге. Рукопись "написана бысть", как явствует из колофона, "в лето 7178-е" (1670 г.), и представляет собой один из нескольких существующих списков; в основу публикации Общества был положен наиболее полный, Холмогорский список так называемой 76-главной Космографии. Подлинник, - во всяком случае, на период составления списка XIX века, - принадлежал Московской Синодальной (бывшей Патриаршей) Библиотеке и был написан на бумаге в четвертую долю листа скорописью XVII века.

Предполагается, что текст этой обширной книги представляет собой компилятивный перевод с европейских языков, дополненный общетеоретическими и богословскими рассуждениями от православного составителя. Как сказано в подробном историческом исследовании, предпосланном тексту, "76-главная Космография является попыткой русского писателя половины XVII века соединить в одном сжатом и полном тексте все лучшие и интереснейшие географические сведения, содержавшиеся в тех византийско-русских, латинско-польских и непосредственно западных источниках, которые были в его время наиболее распространены в России и из которых русские читатели допетровской эпохи черпали познания о космографических и географических вопросах. Попытка эта вполне удалась и тем более заслуживает внимания, что, несмотря на разнообразие составных ее частей, весь этот труд сохраняет строго-православный и русский характер, делавший его сродным и доступным каждому современнику и соотечественнику его составителя" 1.

Стоит, вероятно, сказать здесь же, что переводной характер многих частей этой "Космографии" (основанной, главным образом, на Атласах Меркатора и Ортелиуса, на "Хрониках света" М.Бельского и др.) нисколько не означает второстепенности этого текста в российской истории. Переводы как таковые во многих (если не во всех случаях) занимают в культуре место, не менее значимое, чем оригинальные произведения; не вызывает сомнений также, что само понятие границы между оригиналом и переводом отнюдь не так очевидно, каким оно предстает в отдельные эпохи жанровой стабильности литературы.

Становление практически любой письменной литературы связано с переводом, - так, например, каждому японоведу понятно место китайской книжности в возникновении и росте японского литературного сознания; о том же применительно к России пишет, например, А.И Соболевский: "Переводная литература в древней Руси имела гораздо большее значение, чем оригинальная. Она была гораздо богаче оригинальной. <...> Первые [имеются в виду переводы - Л.Е.] , служившие образцами для вторых [оригинальных произведений - Л.Е.], образцами часто недосягаемыми по своей внешней стройности и внутренней силе, гораздо больше читались, чем вторые, и оказывали сильное влияние на народную фантазию. <...> Новые эпохи в истории древнерусской литературы составлялись также переводами; иначе говоря, культурные движения в Московской Руси находили себе выражение не в оригинальных произведениях, а в подборе переводов" 2.

В данном списке "Космографии", помимо сочетания переводов разных авторов, имеются также отрезки оригинального текста, написанного составителем/переводчиком (например, "Предисловие книги сей козмографии" и заключительное "Слово завершительное книги географии. В ней воспоминание о разрушении царств"), придающими тексту композиционную и идейную целостность.

Насколько нам известно, этот рукописный старописьменный текст был воспроизведен всего однажды, более ста лет назад - со времен той единственной публикации Общества любителей древней письменности, ставшей книжным раритетом, специальное изучение его не предпринималось, и можно перечесть по пальцам тех исследователей, которые учитывают его данные или хотя бы просто упоминают о его существовании3. Между тем, значение этого текста и в сфере русско-японского культурного взаимодействия, и в истории российской книжной и фольклорной культуры несомненно велико4, что и подвигло нас на настоящую попытку перевода текста на современный русский язык и предварительного краткого истолкования.

Япония, разумеется, помещена в этой Географии в разделе Азии, ей посвящена 70-я глава, располагающаяся между описанием острова Ява и острова Цейлон. В Предисловии к космографии строение мира в целом и азиатская составляющая в нем объясняются по Ветхозаветному сюжету: "Сия же книга География из давних лет составлена, еже есть описание сего света земель, трех частей сынов Ноевых - Сима, Хама, Иафета. Яко ж пишет боговидец Моисей в книге своей миротворной, еже есть в Бытии, разделиша сынове Ноевы всю землю на три части. По разделении же, писаша древние философы, Симову часть - первого сына - положиша восточную и нарекоша имянем ея Азиа. Конец ж ея достизает до восточнаго моря, до Макарицкого острова, еже есть близ блаженного рая. Другий ж конец до Фарсийского моря и до Чермнаго. Третья ж страна разделяет от китайскаго царства, и до зверообразных людей, еже есть Сибирь, и до Хвалимскаго [Каспийского] моря..." 5

Охарактеризовав столь же подробно, то есть с четырех сторон света, границы Африки и Европы (иначе говоря - жребиев, или уделов Хама и Яфета), составитель завершает свое Предисловие словами: "После сего много лет мину[ло], не в давних временах латинские философы обрели на западе на море окиане в долгой пучине многия островы различныя. Овы [одни] - людны и богаты, овы ж [другие же] - бесчеловечны [необитаемы], и нарекоша тии островы имянем Америка. И назваша их [как] четвертую часть [всей земли] - Новую землю, и положиша их к тем трем частям в космографию, всея же земли в тех частех каяждо, - страну и землю, царство и королевство, и различныя языцы, и что их богатство, и пространство веры ж, и нравы, и многолюдство ж, и храбрость и учения, и мудрость вся, подлинно да скажем..." 6