Japanese Dolls - Из Японии с любовью

- Да не волнуйтесь вы так, - сказала девушка-аптекарь. - Ребёночек родился? Это иногда случается. Сейчас подберём для него всё необходимое.

Меня била нервная дрожь. Всё было не совсем так, как думала эта девушка. Дело в том, что сегодня утром я нашёл у себя под дверью орущего японского младенца. Как он туда попал? Я не сразу вспомнил Токико - девушку, жившую по соседству и переехавшую куда-то полгода назад. Токико была прелестной миниатюрной японкой, вела довольно рассеянный образ жизни и однажды проснулась в моей постели. Был ли я отцом ребёнка? Не знаю. Может быть, и нет. Но это уже не имело значения: японская малышка, красивая и белая, как снег, оказалась у меня на руках. Я сразу назвал её Юкки - "снег" по-японски. Вообще-то в России после демобилизации из армии я пошёл учиться на факультет японского языка, и в "той", российской жизни работал переводчиком с японского. У меня даже в мыслях не было бежать в полицию и отдавать кому-то эту милую девчушку. Я сразу же признал её своим ребёнком. Но что же с ней делать? Не раздумывая, я позвонил в соседнюю квартиру. Там жила Елена Сергеевна - женщина средних лет, русская интеллигентка, не известно какими путями попавшая в Израиль. Она была худенькая, почти прозрачная, но с твёрдым, волевым взглядом и властным голосом. Елена Сергеевна не растерялась и не удивилась. Она спокойно взяла на руки ребёнка и отправила меня в аптеку "купить всё необходимое":

- Не забудьте взять детское питание для новорожденного, бутылочку с соской и подгузники, - просто и обыденно сказала она. - Деньги-то у вас есть?

Моя подружка, услышав, что я неожиданно обзавёлся японской дочкой, закричала: "Связался с какой-то японской…" и сразу же исчезла из моей жизни навсегда. Я, чудом пробившись сквозь торосы израильской бюрократии, официально удочерил Юки. Елена Сергеевна, будучи человеком незанятым, помогала мне растить девочку. Я много работал, а когда возвращался домой, всё время проводил с малышкой. Елена Сергеевна постепенно стала членом моей семьи. А другой семьи у меня к тому времени, увы, уже не было. Так мы и жили.

- Ребёнку нужна мать. Жениться вам надо, Саша, - сказала как-то Елена Сергеевна. - Девочке-то уже три годика исполнилось.

Разумеется, она была права. Я понимал это и искал подходящую женщину. Но претендентки, узнавая о Юки, немедленно испарялись: ни одной из них не хотелось растить японского ребёнка в Израиле. Наконец, я пришёл к

выводу, что мать Юки должна быть японкой. В Иерусалиме подходящих японок не было. Правда, учились какие-то японские студентки в университете, но были все помешаны на сексе и мечтали о богатом американском женихе. Были японки - чьи-то жёны. Всё это меня не устраивало. Подходящую японку надо было искать в Японии. Я нашёл в Интернете японские сайты и чаты знакомств и начал поиски. Разумеется, про девочку я никому не рассказывал; описывал, в основном, какой я лихой парень. Долго не удавалось найти ничего стоящего, пока однажды не появилась Эмико...

Ичироу Такеда не работал в министерстве сельского хозяйства, как думали его соседи. В течение десяти последних лет он возглавлял оперативный отдел японской разведки. Да и Хироко Моримото не служила в рекламной фирме, как думала её мама. Она была отлично подготовленным агентом японской разведки, выполнявшим самые ответственные и опасные поручения. Для одного из таких поручений сегодня её и вызвали в главный офис. Войдя в кабинет полковника Такеда, девушка поклонилась:

- Шитсурей иташимас.

- О-о, хисашибури, - отозвался полковник. - Генки кай?

Только сейчас он оторвался от каких-то бумаг на столе и посмотрел на девушку. Каждый раз, глядя на её хрупкую изящную фигурку, он вспоминал свою жену Юми, давно погибшую во время ужасного землетрясения в Кобе.

- Хироко-чан, - он всегда обращался к ней ласково, по-домашнему, - сегодня ночью ты вылетаешь в Израиль.

Девушка не могла скрыть волнения. Такеда знал, что несколько лет назад у неё был бурный и несчастный роман с израильтянином, жившим в Японии. Всё закончилось, увы, банально: израильтянин неожиданно вернулся в Израиль, оставив Хироко страдать. До сих пор сердечная рана кровоточила, и иногда девушка плакала по ночам.

- Через неделю в Израиль прилетает группа китайских физиков. Среди них будет вот этот человек, - полковник протянул Хироко фотографию. - Он - не физик и даже не китаец. Это северокорейский шпион и убийца. Он везёт палестинцам договор об атомной бомбе. Но это нас не касается. У нас с ним свои счёты. Он доставил нам большие неприятности в Сеуле в прошлом году... Хироко знала, о чём идёт речь: год назад в Сеуле погибли несколько японских агентов.

- В Китае, а тем более в Корее достать его мы не можем. Придётся сделать это в Израиле. Ты уничтожишь его и вернёшься. Операция займёт неделю.

Полковник вдруг улыбнулся:

- Поедешь под очень необычным прикрытием, - он нажал кнопку селектора. -Танака-сан, войдите!

Почти сразу в кабинет вошёл молодой офицер. Произнося обычные приветствия, он почему-то покраснел, взглянув на Хироко.

- Докладывайте, лейтенант! - приказал Такеда.

- Полгода назад, - откашлявшись, начал Танака, - в одном из японских чатов знакомств в Интернете появился израильтянин, в совершенстве владеющий японским языком. Он очень активно пытался познакомиться с какой-нибудь молодой японкой. По приказу командира я вступил с ним в переписку под именем Эмико.

Он взглянул на Хироко и снова залился краской.

- Вот здесь наша переписка и фотография этого субъекта, - офицер с поклоном протянул полковнику папку.

- Можете идти, лейтенант.

Когда за Танака закрылась дверь, полковник Такеда вынул из папки фотографию и, улыбаясь, протянул её девушке:

- Вот этот парень. Ты едешь к нему, Эмико-чан, и вылетаешь сегодня ночью. Он встретит тебя в тель-авивском аэропорту. Он не знает, как ты выглядишь, и никогда не слышал твоего голоса. Судя по его последним письмам, он без памяти в тебя заочно влюблён и очень тебя ждёт.

Хироко, не отрываясь, смотрела на фотографию.

- Разумеется, после завершения операции его нужно будет убрать, - сказал полковник и кивнул: инструктаж был закончен.

Поклонившись, Хироко вышла из кабинета.

Саша попал в поле зрение японской разведки, когда в одном из японских чатов похвастался, что служил в Чечне снайпером. Сначала его хотели завербовать. Но события развивались стремительно, времени не оставалось, и решено было просто использовать его в предстоящей операции в качестве "слепого агента".

На утренней пятиминутке в одном из отделов израильской контрразведки присутствовал никому не знакомый парень с азиатской внешностью.

- Это наш друг из Мосада, зовут его Игаль, - представил гостя офицер Нисим. Все улыбнулись: у "друзей из Мосада" фамилий не было. - Сейчас он нам расскажет что-то интересное. Пожалуйста, Игаль, начинайте.

Игаль заговорил на иврите с лёгким акцентом:

- Завтра в Израиль по приглашению хайфского Техниона прибывает группа китайских физиков. Среди них будет некий Ван Ли. Нам стало известно от наших друзей, что Ван Ли никакой не физик и даже не китаец. Это агент северокорейской разведки Пак Чен. Он везёт палестинцам договор о продаже северокорейского оружия. Вероятно, речь идёт о ракетах среднего радиуса действия или об атомной бомбе. Палестинцы готовы заплатить за нее любые деньги, и у них такая возможность есть. Ну, а в Северной Корее голод, и им позарез нужны деньги... После недолгого молчания Нисим сказал:

- Организуем за этим Пак Ченом тщательное наблюдение. Устранить его мы не можем, ведь он - "китайский физик", а у нас и без того хватает проблем с Китаем. А вот с его палестинскими "визави" мы вполне можем разобраться. Сейчас решим, кто этим займётся, и перейдём к следующим вопросам. - Нисим повернулся к Игалю. - Вы хотите что-то добавить?

- Да, если можно. От наших друзей мы получили информацию, что за Пак Ченом почему-то охотится японская разведка. Японцы уже дважды пытались его ликвидировать, но оба раза неудачно. Не исключено, что они попытаются сделать это в Израиле.

- Ну, это маловероятно. В любом случае, мы не станем его защищать и, тем более, печалиться, если... с ним что-нибудь случится. Когда за Игалем закрылась дверь, Нисим занялся распределением ролей в предстоящей операции.

Самолёт приземлился в аэропорту имени Бен-Гуриона. Хироко без проблем прошла паспортный контроль и направилась к выходу. Задание казалось ей несложным. Вот только парень на фотографии ей понравился и убивать его не хотелось.

Саша долго обдумывал, как лучше встретить Эмико и как познакомить её с девочкой. Он, наверное, поторопился, пригласив в Израиль женщину, даже не взглянув на её фотографию. Разумеется, его беспокоило, как она выглядит, хотя Эмико написала ему, что она "хосой" ("худенькая") и "каваий" ("милая"), но что за этим кроется? Почти каждая японка - "хосой" и "каваий". А вдруг она некрасивая? А вдруг она ему просто не понравится?

- Не волнуйтесь, Саша, - успокаивала Елена Сергеевна, - в крайнем случае, девушка немного погостит у нас и вернётся в Японию.

Было решено взять Юки в аэропорт встречать Эмико. "Всё решится сразу", - думал Саша, и Елена Сергеевна была с ним согласна. Но как объяснить девочке, кто приезжает? Была ещё одна проблема: Юки практически не видела японских женщин и никогда с ними не общалась. Как она среагирует на Эмико? Елена Сергеевна, как всегда, действовала быстро и решительно:

- Приезжает очень хорошая тётя, - сказала она Юкки. - Ты с папой поедешь её встречать. Если тётя тебе понравится, она будет твоей мамой.

Придя в себя после сказанного Еленой Сергеевной, Саша, как обычно, перевёл её слова на японский. Он старался, чтобы Юки знала японский так же хорошо, как и русский, и всё объяснял девочке на двух языках.

Хироко была единственной японкой среди прилетевших, и Саша сразу же понял, что это она. Сердце его радостно забилось от внезапного счастья: девушка оказалась необыкновенно красивой. Юки сидела у него на руках, выглядывая из-за огромного букета цветов. Увидев Хироко, она сразу же поняла, что это и есть "хорошая тётя", спрыгнула с папиных рук... Хироко тоже мгновенно узнала Сашу. Увидев прелестную японскую девочку у него на руках, она застыла на месте в полном недоумении. Опытный тренированный агент, умеющий принимать мгновенные решения в невероятно сложных ситуациях, на этот раз она просто растерялась и не знала, что делать. Но Юки… Малышка уже бежала к ней с криком "Окаасан! Окаасан!" ("Мама! Мама!"). И не знающий, что делать в этой ситуации Хироко-агент тут же превратилась в отлично знающую, что делать Хироко-женщину. Она подхватила на руки очаровательную девочку и нежно прижала её к себе.

- Каваий оннаноко, - шептала Хироко. - Милая девочка...

Что-то незнакомое ей раньше мешало говорить и комом стояло в горле. Слёзы потекли по её щекам.

Мы сидели вчетвером в маленьком итальянском кафе в Нахалат Шива. Юки лакомилась мороженым, сидя на коленях у Эмико. Её лицо светилось счастьем. Эмико ласково похлопывала девочку и что-то шептала ей на ухо. Мы с Еленой Сергеевной как завороженные смотрели на них, не в силах отвести глаза. Со дня приезда Эмико прошло всего четыре дня, но мы наслаждались семейной идиллией, как будто уже долгие годы жили вместе...

- Мама должна тебя на часок оставить, любимая, - сказала Эмико.

- На часок? - переспросила девочка. - А куда ты пойдёшь?

- Мне надо встретиться с подружкой. Я только встречусь с ней и сразу вернусь.

Ты и соскучиться не успеешь.

Елена Сергеевна посмотрела в окно:

- Смотрите, Саша, сколько китайских рабочих набежало. Интересно, что им здесь надо?

Я проследил за её взглядом: на улице у входа в кафе стояли несколько китайцев в рабочей одежде. Последнее время в Израиле стало действительно много китайских рабочих. Я перевёл Эмико слова Елены Сергеевны. Эмико тоже глянула в окно и... вздрогнула. Она мгновенно изменилась, вся как-то подобралась. Взгляд её стал жёстким, лицо превратилось в каменную маску. Она неторопливо передала девочку Елене Сергеевне. Юки поняла: что-то случилось, и вопросительно смотрела на маму.

- Скажи Елене Сергеевне, чтобы она немедленно увела Юки домой. - Эмико говорила ровным спокойным голосом.

- Что случилось? - спросил я.

- Это не китайцы. - сказала Эмико. - Это северокорейские агенты. И они пришли за мной.

- О чём ты говоришь? Что происходит?!

- Здесь очень опасно. Пусть Елена Сергеевна быстро уведёт девочку.

Елена Сергеевна, напряжённо вслушивалась в японскую речь, вопросительно глядя то на меня, то на Эмико. Она поняла, что случилось что-то серьёзное.

- Елена Сергеевна, Эмико сказала, что эти люди за окном - корейские агенты. Она говорит, что они пришли за ней и что оставаться здесь опасно. Пожалуйста, возьмите Юки и идите домой... Я что-то ничего не понимаю...

- А что тут понимать? - Елена Сергеевна взорвалась:

- Твоя Эмико - японская шпионка, а эти корейцы пришли её убивать. Она тебя просто использовала для прикрытия! И нас всех подставила.

Елена Сергеевна зло посмотрела на японку:

- Девочку бы хоть пожалела.

- Что она говорит? - быстро спросила Эмико.

Я перевёл.

- Со-о дес не, - сказала Эмико. - Она всё говорит правильно.

Я не находил слов. Эмико - шпионка?

Елена Сергеевна подхватила на руки притихшую Юки:

- Будьте осторожны, Саша, и не верьте этой ... А о девочке я позабочусь, не волнуйтесь. Я уж сумею её защитить.

Не глядя на японку, она вышла из кафе.

Когда они с Юки проходили мимо китайских рабочих (или корейских шпионов?),

один из них незаметно последовал за женщиной с ребёнком...

- Эмико, объясни мне, что происходит?

- Я - не Эмико, Саша. Я - сотрудница японской разведки. Меня зовут Хироко.

Девушка смотрела мне в глаза, и я понимал: всё, что она говорит, - правда.

- Когда я получила задание, я не знала, что полюблю тебя. Не знала, что есть Юки...

Она взяла меня за руки:

- Хонто-о ни кими о ай шите иру ё… ("Я действительно очень люблю тебя").

Пожалуйста, поверь мне! Если мы выйдем отсюда живыми, я докажу тебе...

Хироко замолчала. Она с трудом сдерживала слёзы.

Я посмотрел на корейцев за окном. Все они, не отрываясь, следили за нами.

- Что ты должна сделать в Израиле? Зачем тебя прислали? Почему эти корейцы

охотятся за тобой?

- Мне поручили ликвидировать одного корейского агента, находящегося сейчас в Израиле. Он убил нескольких наших сотрудников, и я должна отомстить.

- А что он делает в Израиле?

- Он привёз палестинцам договор о корейской атомной бомбе.

Атомная бомба у палестинцев?!

Хироко права: его нужно немедленно уничтожить.

- Я помогу тебе, - сказал я. - До-о шитара ии но? ("Что нужно делать?")

Хироко улыбнулась и сжала мои руки.

- Я не смогу отсюда выбраться. - Она кивнула в сторону окна. - А ты беги быстрее в Старый город, к Сионским воротам. Там ждёт один из наших. Скажешь ему, что тебя прислала Хироко. Он объяснит, что сделать.

- Как я его узнаю?

- Он японец.

- А как ты?

- За меня не беспокойся. Корейцам до меня не добраться.

- Ай шите иру ё ("Я очень люблю тебя"), - сказал я.- Держись, Хироко, миленькая!

Я встал и быстро прошёл через кухню к служебному выходу.

Елена Сергеевна неторопливо шла по направлению к дому, держа Юки за ручку и что-то ей рассказывая. Девочка внимательно слушала, иногда задавая вопросы. За ними на небольшом расстоянии так же неторопливо шёл

"китайский рабочий". Агент Чон Хи получил простое задание: ликвидировать женщину и девочку, а затем, ускользнув от возможной слежки, встретиться в условленном месте с остальными членами группы. В правой руке Чон сжимал рукоятку спрятанного в рукаве кинжала. Увидев впереди безлюдный переулок, Чон ускорил шаг, догоняя "подопечных". Наконец, за пару метров до цели он приготовился к удару. Но неожиданно для него женщина резко обернулась, быстро шагнула к Чону, нанесла ему молниеносный удар пальцами правой руки по горлу. Чон рухнул на месте, не успев ни вскрикнуть, ни взмахнуть руками. Это был излюбленный приём старшего инструктора спецшколы МВД капитана Елены Сергеевны Беловой. Она быстро обернулась к Юки, загораживая лежащего Чона, и, улыбаясь, громко сказала:

- Пойдём быстрей, милая. У меня есть для тебя дома что-то вкусненькое.

У Сионских ворот никого не было. Только небольшая белая Toyota стояла у обочины. Я подошёл ближе: шофёр, молодой японец, как-то странно откинулся на переднем сидении. Я открыл дверь машины. Парень был бледен, глаза закрыты, одежда - в крови.

- Иките имаска? ("Ты живой?") - спросил я.

Он открыл глаза, какое-то время смотрел на меня и вдруг улыбнулся:

- Алекс... - прошептал он.

Откуда он знает моё имя? Но на вопросы и раздумья времени не оставалось.

- Меня прислала Хироко, - быстро сказал я по-японски. - Она не сможет прийти.

Всё, что надо сделать, сделаю я. Парень долго смотрел на меня, потом прикрыл глаза и сказал:

- Часовня напротив Храма Гроба Господня...Второй этаж...Ровно в одиннадцать он выйдет из церкви...

Я посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Надо было спешить.

- А знаешь, - вдруг прошептал парень, открыв глаза, - ведь это я с тобой переписывался... Боку, ва Эмико ("Да, я Эмико")...

Он уронил голову набок и потерял сознание. Всё перемешалось у меня в голове, но разбираться в этом сейчас не было времени. Я торопился, мне надо было успеть к одиннадцати. Вот, наконец, и Храм, а напротив - старая, начинающая уже разваливаться, часовня. Я взлетел на второй этаж на одном дыхании. Там было пусто. "Да ведь их второй этаж - наш третий", - пронеслось в голове. Я быстро поднялся ещё на два пролёта: там в бойнице лежала снайперская винтовка с оптическим прицелом. Часы били одиннадцать! Я схватил винтовку, передёрнул затвор и навёл её на выход из церкви. Руки немного дрожали после "пробежки", но выбора не было, а промахнуться я не имел права. Сейчас главное - дыхание, ровное, глубокое дыхание... Высокая дверь церкви раскрылась, и из неё вышли пять совершенно одинаковых китайцев. У них были одинаково короткие стрижки, они были в одинаковых серых костюмах и белых рубашках с галстуками. Кто же из них корейский шпион? Времени на раздумье у меня не было. Если палестинцы получат атомную бомбу... Нет, это надо предотвратить любой ценой! Перестрелять всех этих китайцев-корейцев к такой-то матери! Я вскинул винтовку. Но вдруг… К одному из китайцев подбежали два араба. Начались улыбки, рукопожатия, взаимные похлопывания по плечу...

- Молодцы японцы! - Нисим был очень доволен. - Добрались-таки до этого Пака. Больше он никому пакостить не будет.

- А это не японцы, - отозвался лейтенант Габи.

- Как - не японцы?

- На винтовке - отпечатки пальцев нашего парня. Вот, посмотрите, - Габи протянул Нисиму какие-то бумаги. Отпечатки пальцев Алекса, как и всех проходящих военную службу в Израиле, имелись в картотеке израильской контрразведки.

- Прикажете его арестовать? - спросил Габи.

- А за что его арестовывать? За то, что он спас Израиль от атомной бомбы?

- Но он же агент японской разведки!

Нисим улыбнулся:

- Почему вы так не любите Японию, лейтенант? Давайте сходим сегодня вечером в "Сакуру". Вы ели когда-нибудь суши? А с этим парнем мне бы хотелось

познакомиться поближе.

- Мне бы хотелось познакомиться поближе с твоим мужем, Хироко-чан, - сказал полковник Такеда, хитро прищурившись. - Кстати, чем он намерен заниматься в Японии?

- Он хочет изучать японскую филологию в Токийском университете.

- Японскую филологию? А как поживает ваша девочка? Кажется, её зовут Юки?

- У Юки всё в порядке, господин полковник. Она ждёт братика.

Такеда пристально посмотрел на Хироко, и в глазах его зажглись огоньки. Как только за Хироко закрылась дверь, он быстро куда-то позвонил по телефону:

- Хироко временно выходит из игры. В Париж полетит Ямада.

Через полчаса Ямада прибыл в кабинет шефа за инструкциями.

Когда Ичироу Такеда вернулся домой, Елена Сергеевна уже успела приготовить сукияки, любимое блюдо полковника. Она, разумеется, не стала настоящей японской женой, но давала своему мужу то, что может дать только русская женщина. И каждую ночь самурай Ичироу Такеда, посмеиваясь в усы, снова и снова шёл на штурм Порт-Артура...

***